Она аккуратно расправила вельвет рукой. Я не нашлась, что сказать. В наступившей тишине стало слышно, как сопит спящая на диване Дюшка.

– Кристина прям пропала, – вздохнула Света, – пошла за машинкой и чисто провалилась.

Не успела она договорить, как дверь в гостиную распахнулась и возникла Крися.

– Нашла машинку? – спросила я.

Девочка села на диван и затряслась.

– Там, там, там…

– Что? – кинулась я к ней. – Тебя кто-то обидел?

– Там, там, там…

– Где?

Кристина с видимым трудом подняла руку и ткнула пальцем в потолок.

– Там…

– Ты была у Риты?

– Д-д-да.

– Что случилось?

– Там…

– Что?!!

– Там… там… – так и не выговорив до конца, залилась плачем девочка.

Поняв, что у соседки случилось нечто страшное, мы со Светой понеслись вверх по лестнице.

Дверь в квартиру Риты была нараспашку. Я отметила, что беспорядок в прихожей ликвидирован. Впрочем, в большой комнате и детской тоже все стояло, лежало и висело на своих местах. Спальню же и раньше не тронули. То ли Рита и впрямь наняла уборщицу, то ли не спала всю ночь, разбирая кавардак. Недоумевая, что могло до такой степени напугать Кристину, я шагнула в кухню и замерла. Крупа лежала кучами на столиках. Ритулька не успела навести тут порядок, наверное, устала и решила отдохнуть. Довольно большой обеденный стол закрывал мне обзор. В левом углу около него роились мухи, очевидно, они слетелись на пролитое варенье. Я сделала шаг вперед, увидела голую пятку, потом вторую… Затем увидела всю Риту, одетую только в крохотные трусики-сюгринги. Она лежала на животе, уткнувшись головой в лужу темно-красного варенья. Но уже через секунду мне стало понятно – это не сладкий сироп, а кровь.

– Ну, ё-мое, – пробормотала Светка и кинулась на лестничную клетку.

Я бросилась за ней, забыв захлопнуть дверь квартиры. Быстрее молнии мы пробежали по ступенькам и влетели домой. Крися продолжала трястись на диване. Я схватила пузырек с валерьянкой, щедро наплескала в рюмку, влила в девочку и спросила:

– Ты видела, как это случилось?

– Нет, – всхлипнула Крися, – я вошла, а она лежит.

– Кто же тебе дверь открыл?

Без конца шмыгая носом, Кристина пояснила:

– Я побежала по соседям, ни у кого машинки нет, а потом вспомнила, что тетя Рита недавно занавески на кухню новые сшила, она еще их показывала!

Я кивнула.

– Ну и позвонила к ней. Только мне никто не открыл. Я чуть не заплакала, очень на день рождения к Верке хотелось в новом пойти, ну и стукнула со всей силы по створке ногой.

Дверь неожиданно отворилась. Обрадованная Крися вошла внутрь, решив, что соседка просто не услышала звонка. Сначала заглянула во все комнаты, заметила в спальне на подоконнике «Зингер» и, чрезвычайно оживившись, поскреблась в ванную. На кухне девочка оказалась в последнюю очередь…

Уложив Кристину в постель, я стала накручивать «02». Света спокойно слушала мои переговоры с милицией, а потом попросила:

– Сделай милость, не говори, что я с тобой ходила. Биография у меня, в общем, сама понимаешь…

Милиционеры прибыли быстро. Самый главный, потный, толстый дядька лет пятидесяти пяти, начал меня допрашивать. Я честно рассказала, что знала. Вчера квартиру Радько ограбили, а сегодня хозяйку убили. Кабанообразный мент слушал с каменным лицом, не выказывая никаких эмоций. Я завершила фактическую сторону дела и решила поделиться своими соображениями.

– Мне кажется, это не просто ограбление.

– Разберемся, – хмуро прервал меня капитан.

– Рите угрожали, вернее, не ей, а ее мужу.

Я быстро изложила историю про телефонный звонок.

– Сейчас изымем кассету, – пообещал мужчина.

– Я случайно стерла запись.

– Тогда чего вы хотите?

– Просто советую…

– Спасибо, сами сообразим.

– Но муж Риты…

– Вы можете быть свободны.

– Его ночью…

– Я вас более не задерживаю.

Будучи женой сотрудника милиции, я возмутилась до глубины души:

– Как вы разговариваете с основным свидетелем! Мой муж говорит, что девяносто процентов ценной информации узнается в первый день от людей, а вам послушать лень.

– И кто у нас муж? – съехидничал кабан.

– Олег Михайлович Куприн, майор с Петровки.

По тому, как глаза капитана сузились, превратившись в щелочки, я поняла, что совершила ошибку. Эх, поздно вспомнила, что Олег объяснял: «Между районными отделениями и теми, кто сидит в городском управлении, идет борьба. Первые считают вторых карьеристами, людьми, которые забирают себе интересные, перспективные дела, раскрыв которые получают поощрения от начальства и новые звезды на погонах. «Жадные пенкосниматели» самое мягкое сравнение, которым они нас удостаивают. На Петровке, в свою очередь, с явным пренебрежением относятся к работе отделений. Коли мужик сидит в районе всю жизнь и не продвинулся по службе, значит, он либо идиот, либо пьяница, либо лентяй. Лишь в одном «районники» и «городские» едины – и те и другие терпеть не могут ребят из ФСБ».

Кабан нахмурился и процедил:

– У вашего муженька свои заботы, нечего меня поучать!

– Просто выслушайте меня, у Жоры в кармане…

– Говорите конкретно по факту смерти гражданки Радько.

– Но речь идет о ее супруге…

– Только о Маргарите Радько, меня сплетни не интересуют, – отрезал мент.

Я растерялась, а вот Олег говорил, что от дворовых кумушек можно узнать массу полезных вещей! Но мой муж великолепный профессионал, а этот свиноподобный монстр, похоже, идиот!

– Ну, рассказывайте быстрей!

Я вздохнула.

– Больше не о чем.

Ментяра захлопнул планшет.

– Ладушки, понадобитесь – вызову.

Тяжело ступая, он ушел, на кухне остался лишь густой запах пота. Я распахнула окно. Встречаются же такие недоумки! Не то что Олег, тот…

«Дзынь, дзынь», – ожил телефон. Я схватила трубку и услышала голос мужа:

– Как дела? Дома все в порядке?

Больше всего меня злят эти вопросы, произнесенные вскользь, между прочим, скороговоркой. Олег трудоголик. Оказавшись на работе, он капитально забывает обо мне и обо всех семейных заботах. Домой Олег во время рабочего дня не звонит. Первое время я сама пыталась с ним соединиться, но каждый раз звонила не вовремя. То он отъехал, то у начальства, то в комнате сидят посторонние, при которых неудобно вести интимные разговоры… Потом я перестала звонить. В течение дня у меня не раз возникает желание поболтать с мужем, но я заставляю себя не делать этого. А Олегу мысль соединиться с женой приходит в голову около девяти вечера.

– Как дела? – кричит он. – Дома все в порядке?

Меня так и подмывает ответить: «А если что-то случилось, ты чем поможешь, а? И как до тебя дозвониться, если вдруг понадобится помощь? Что за дурацкие демонстрации заботы? Если на самом деле волнуются о семье, то не ленятся звонить домой хоть пару раз за день!»

Но, естественно, ничего такого я не говорю, да и зачем? Олега не переделать. Но вопрос раздражает. Наверное, поэтому я сегодня слишком резко ответила:

– В принципе все в порядке, за исключением…

– Вот и хорошо, – прервал меня Олег, не дослушав фразу до конца, – сбегай в мой кабинет и посмотри на столе визитку, Россиянов Сергей Герасимович, мне его телефон нужен.

Я покорно выполнила просьбу, продиктовала цифры и спросила:

– Ты каким поездом завтра приедешь?

– Задержусь тут на недельку, – скороговоркой выпалил муженек, – дела, понимаешь.

– Как же так! – возмутилась я. – Хоть бы предупредил, я жду тебя!

– Не надо, душенька, – бормотнул Олег, – занимайся спокойно своими делами.

– Ты меня совсем не любишь!

– Извини, Вилка, звоню из чужого кабинета, просто телефон Россиянова срочно понадобился. Освобожусь, дойду до гостиницы, и тогда поболтаем. Давай, пока.

Я растерянно посмотрела на пищащую трубку. Значит, он позвонил не потому, что соскучился, а из-за забытой визитки. Не успела ему рассказать ни о рождении сына у Томочки, ни об убийстве Риты, ни о приезде Светы…